Рубрика «Листая страницы истории». Выпуск № 46

Если не считать первой коммуны «Солнце труда», то начало организации простейших колхозов на территории Венгеровского района относится к 1924 году, когда организовалась в д. Новый Тартасс артель «Кооперативная заря». Первоначально из пяти, а потом двенадцати крестьянских хозяйств, в основном бедняцких. В 1927 году она посеяла 40 десятин хлеба, а на 1928 год намечала посеять 60 десятин.

В 1926 году на территории бывшего Спасского района существовало, кроме артели, еще два ТОЗа. Рост простейших объединений продолжался и в 1927 г. В советской деревне нарастали условия для перехода к высшим формам производственного кооперирования: сельскохозяйственным артелям и коммунам. Таким образом, осуществлялся в полном объеме кооперативный план В.И. Ленина.

Важнейшую роль в этом деле сыграл XV съезд партии (декабрь 1927 год), вошедший в историю КПСС как «Съезд коллективизации».

Если до XV съезда в проведении коллективизации не было заметным планирование этого мероприятия, то после съезда кое-где уже публикуются контрольные цифры.

Так «Барабинская деревня» 13 апреля 1928 года помещает статью М.С. Каргаполова о контрольных цифрах по коллективизации в Барабинском округе. В статье приводятся такие данные: на 1 октября 1927 года в округе имелось простейших колхозов 207, в них 2711 членов и сложных (сельхозартелей коммун) – 45 с 467 членами. А на 1 октября 1928 года планировалось иметь сложных хозяйств 132 с 1876 членами и 380 ТОЗов и им подобных с 5482 членами. Предусматривались размеры колхозов: коммуны 15 членов, сельхозартели 13 и простейших объединений 15-12 членов.

Характерно, что в действительности коллективизация во многих районах округа шагнула дальше контрольных цифр. Например, в Спасском районе уже в марте было больше колхозов, чем предполагалось планом. В бюджете района на 1928 год для бедняцких хозяйств, вступающих в колхозы, был предусмотрен специальный бедняцкий фонд в сумме 8 тысяч рублей. К началу марта фонд был уже распределен, и РИК дополнительно ассигновал еще 900 руб.

Бурный рост колхозов в Спасском районе отмечает окружная газета от 3 апреля того года. Только в одном номере за 13 апреля фигурируют на страницах этой газеты: Туруновское переселенческое сельскохозяйственное кооперативное товарищество «Луч»; трудземартель «Красная сибирячка» с. Вознесенское; Новотартасское машинное товарищество «Прогресс» и артель «Кооперативная заря» д. Козловка; семеноводческое товарищество «Борец за культуру» и машинное товарищество «Верный пусть» и т.д.

В Старом Тартассе к марту 1928 года организовалось три машинных товарищества, объединивших 14 процентов крестьян. Одно из них сразу же купило рядовую сеялку, дисковую борону и жатку-самосброску. А к сентябрю они слились в одному сельхозартель «Новый путь» и уже купили трактор «ФП» (Фордзон-Путиловский).

В Меньшиковском районе на 1 января 1929 года числилось 4 сельхозартели и 5 товариществ. Но только в одной артели был обобществлен рабочий и продуктивный скот. Остальных три были только по названию сельхозартелями, а являлись просто ТОЗами. Этой первой ласточкой было Кузовлевское машинное товарищество, которое в апреле 1928 года переходит на более сложную коллективную работу. «Они объединяют посевную площадь, и объединяются хозяйства членов в одно коллективное». Товарищество решило: «единоличное хозяйство, собственность аннулировать, то есть превратить в общину» («Барабинская деревня», 13.4.28 г.)

В июне 1929 года состоялась 13-я партийная конференция Спасского района. К этому времени в районе было уже 16 коллективных хозяйств. В решениях конференция записала очень важные пункты для дальнейшего хода коллективизации в районе: «Считать обязательным вступлением коммунистов в колхозы». (К конференции в колхозах было только 14 коммунистов, 11 процентов организации). И «решительно проводить курс на создание крупных коллективных хозяйств путем укрупнения существующих, пере хода простейших объединений в сложные, однако не применять административного нажима».

Переход от многовекового уклада деревенской жизни и коренная перестройка самой психологии крестьян на новой, еще неизведанной основе, безусловно не проходили гладко.

Вот несколько примеров. Ново-Тартасский колхоз «Красная заря» отказал в приеме беднячке Чуриловой: «…и так нас много членов, и все бедняки». А спасский бедняк Красильников выступил против приема в колхозы середняков – объединились 5 бедняков, а кредитное товарищество не признает за коллектив, если принять и вытолкнут нас из коллектива». Селькор – комсомолец Дмитрий Бересенев пишет в окружную газету «Барабинская деревня» и спрашивает, как объединиться в коллектив. «В с. Вознесенском ходят несколько человек из угла в угол и спрашивают, как организовать коллектив, но ответа не находят. Вопрос о переходе от мелкого к крупному хозяйству уже назрел, но наша партийная и комсомольская организации этого не замечают…» А вот, может быть, и причина такого явления. Член Вознесенской партячейки, председатель маслоартели Ивкина так выразила свое отношение: «Куда лезет эта голытьба? Сидели голодные, а с коллективом дважды будут сидеть».

Но одной из главных проблем была земельная. Единая земельная территория, включающая все сельскохозяйственные угодья. При Советской власти земля стала общегосударственной собственностью, но крестьянин не мог только ее продавать или покупать, а земельные наделы в Сибири как были, так и остались с дореволюционных времен.

Как правило, лучшие пахотные угодья и ближе расположенные к селениям были у кулаков и зажиточной части населения. Земельные надели бедняков были разбросаны по всей территории. Поэтому при проведении землеустройства потребовалась коренная ломка сложившихся веками порядков и обычаев в земельных отношениях.

Для всемерной поддержки колхозов требовалось отводить им лучшие земельные угодья, вблизи населенных пунктов, единым массивом. Это значило, что занимавшие эти земли многие десятки зажиточных крестьян-единоличников должны были наделяться земельными участками в другом и, как правило, отделенном месте. Кроме того, трудности землеустройства усугублялись недостатком специалистов вообще, а имевшиеся землемеры почти наполовину состояли из старых столыпинских кадров, усвоивших методы насаждения кулацких хуторов и отрубов.

Да и в самой практике землеустройства укоренилось столько формальностей, что даже при нормальном ходе процесса для полного завершения дела требовалось не менее года, а в случае возникновения споров, дела тянулись по несколько лет. Таким образом, отставание и извещение классовой линии в землеустройстве явилось тормозом в социалистическом преобразовании деревни.

(Продолжение следует)

Информация из газеты «Ленинец» № 27 от 2 марта 1968 г., стр. 2-3