Рубрика «Листая страницы истории». Выпуск № 45

Отчий край

П. Пономаренко

Шаги в будущее

 «Чтобы коллективный труд мог заменить в самом земледелии труд парцеллярный (мелкохозяйственный – П.П.), источник частного присвоения, нужны две вещи: экономическая потребность в таком преобразовании и материальные условия для его осуществления» (К. Маркс)

Экономическая потребность в социалистическом преобразовании сельского хозяйства после победы Октября подробно и настойчиво обосновывалась В.И. Лениным. В ряде его устных выступлений и статьях ярко раскрыты коренные пороки мелкого крестьянского хозяйства, его неспособность избавиться от нищеты, бескультурья и кулацкой кабалы. В подтверждение ограничимся двумя высказываниями Владимира Ильича: «Жизнь по-старому, как жили до войны, нельзя и такое расхищение человеческих сил и труда, какое связано с мелким отдельным крестьянским хозяйством, дальше продолжаться не может. Вдвое и втрое поднялась бы производительность труда, вдвое и втрое был бы сбережен человеческий труд для земледелия и человеческого хозяйства, если бы от этого раздробленного мелкого хозяйства совершился бы переход к хозяйству общественному». И «если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель».

В основе крестьянского хозяйства лежат частная собственность на орудия и средства производства и личный труд. Отсюда, единственным стимулом развития является непосредственная личная хозяйственная выгода, частный интерес. Испокон веков многие миллионы таких хозяйств у нас в стране работали каждый на своем участке земли, на своем дворе, со своим скотом, птицей, бороной, сохой и прочим. В этом процессе хозяйствования «один из ста или может быть, пять из ста выбираются в богатеньких, а остальные живут в нищете» (В.И. Ленин).

Перед сплошной коллективизацией в СССР было более 25 миллионов крестьянских хозяйств. А вот данные статистики по расслоению крестьянства Барабинского округа в 1928 году 6,2 процента крестьян были без посева, 28 процентов имели посев от 0,1 до 2 десятин; 27,6 процента крестьян сеяли от 2 до 4 десятин; 28,6 – от 4 до 8 десятин. С посевом от 8 до 10 десятин было 4,8 процентов и свыше 10 десятин – тоже 4,8 процента. В последние две группы входили в основном кулаки.

Ещё более конкретные данные статистики можно привести за 1929 год по Венгеровскому району (тогда Спасский и Меньшиковский районы). Из 8726 крестьянских хозяйств (в современных границах района) 126 не имели дойных коров (бескоровные), 724 (8,3 процента) имели по одной корове. В 4132 хозяйствах (50,4 процента) было по 2-4 дойных коровы. По 5-8 коров имели 3019 хозяйств (34,7 процента) и более девяти дойных коров – 725 крестьян (8,1 процента).

Это было основой производства сливочного масла большого государственного значения. Вот, например, отзыв Северокавказской делегации и Спасском маслозаводе: «Завод ежедневно дает на заграничный рынок 50 пудов лучшего экспортного масла. Завод кует золото» («Барабинская деревня», 2 августа 1929 г.)

Таких заводов районе было шесть. Но хозяйственная выгода, частный интерес тысяч крестьян своеобразно влияли на развитие важнейшей государственной отрасли народного хозяйства, зачастую в сторону сокращения.

Вот один их характерных примеров. В Барбинском округе за 10 кг масла можно было приобрести в 1927 году 230 кг хлеба, а 1928 г. только 80 и 1929 г. – 75 кг. Крестьянин сразу же среагировал на это расширением посевов и одновременным сокращением молочного стада. Например, только по Спасскому району посев хлебов в 1929 году, по сравнению с 1928 годом, увеличился на 40 процентов, а стадо дойных коров уменьшилось на 10 процентов или на 1917 голов, а в Меньшиковском районе за этот год стадо коров сократилось на 14,3 процента (3976 голов).

Крестьянское хозяйство – это мелкое производство. «А мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» (В.И. Ленин)

Примеров подтверждения можно привести много. Вот, например, как бедняк В.А. Мишенин из д. Ключевой стал кулаком. В восстановительный период среди крестьян Сибири возникло движение так называемых культурников, которые первыми начали применять новые примеры в своем хозяйстве, агрономические и зоотехнические методы и т.д. В начале культурники всемерно поддерживались центральными и местными органами власти. Через кредитную кооперацию им в первую очередь отпускались ссуды на приобретение чистосортных семян, племенного скота, особенно на приобретение сельскохозяйственных машин и орудий.

В числе многих культурников оказался бедняк Мишенин. Приобретенные в течение 2-3 лет в кредит рядовая сеялка, сенокосилка, жатка и конная молотилка быстро подняли хозяйство. Но рамки трудового хозяйства слишком тесты, и эти машины, особенно молотилка, превратились в средство наживы уже от нетрудовых доходов, то есть от эксплуатации чужого труда, что является главным признаком кулацкого, капиталистического хозяйства. Это не единичный случай из местной жизни. Стал кулаком активный партизан в период колчаковщины Егор Леушин из д. Тычкино. На этой грани, но случайно избежавший раскулачивания, были В.Н. Кандырин и некоторые другие из бывших культурников. Обобщенный тип кулака дал советский писатель М.А. Шолохов в образе Титка Бородина в романе «Поднятая целина». Психология наживы, охватывающая таких людей, превращала их во врагов трудового народа и советской власти.

В феврале 1928 года в с. Меньшиково (тогда райцентр) судили по 107 статье УК РСФСР П.Т. Брусянина из д. Старо-Шухово за нарушение советских законов: эксплуатацию односельчан и татар окрестных аулов, аренду за бесценок земли и сенокосов без регистрации договоров в сельсовете. Он был приговорен к 9 месяцам заключения с конфискацией части имущества. Эта часть составляла: хлеба (зерна) – 2240 пудов (374 цент.). Всего у него было около 500 центнеров (3 тысячи пудов). Это значит, что он сеял не менее 50 гектаров. 105 голов скота, из них: 20 лошадей, 37 голов крупного рогатого скота, 40 овец, 5 взрослых свиней и 3 подсвинка. Кроме этого, из имущества: сенокосилка, конные грабли, маслобойка, два мельничных жернова, 2 деревянных сруба и плюс 118 плах и кругляка, две телеги и железном ходу, ходок, 10 комплектов сбруи и 20 стогов сена. Безусловно, такое богатство могло быть нажито только путем эксплуатации чужого труда. «Паук» – так называли его односельчане и мужики окрестных деревень.

Между прочим, он был сужден и в 1927 году за скрытие объектов обложения, отсидел в заключении полгода и уплатил штрафу тысячу рублей, но, как видно, продолжал гнуть свою линию. Мероприятия налоговые, ограничение аренды земли и найма батраков и другие, проводимые в тот период, только несколько сдерживали, но не устраняли роста кулачества в деревне.

Кулак вел ожесточенную борьбу с мероприятиями советской власти, причем формы этой борьбы были самыми разнообразными – от агитационных до террористических. В марте 1928 года в Спасский райисполком поступило заявление от крестьянина д. Ночка Шипова Н.С. Перечислив в заявлении все свое хозяйство: жилые и надворные постройки, машины и орудия, в том числе и молотилку, все виды скота, в их числе 12 дойных коров и 5 рабочих лошадей, транспорт и хозяйственный инвентарь, Шипов пишет (дается с сокращениями): «Прошу вас, примите от меня мое хозяйство. Решительно все и сам помогать буду ухаживать со скотиной, а вы хозяйничайте, семью мою обуйте, оденьте, пойте и кормите. Семья у меня 10 (десять) душ, сын один, инвалид 1 группы, женат – ребенков, старик, жена и дочь. Если РИК не примет, прошу, известите всему населению Советской республики. Проситель Николай Севостьянович Шипов, д. Ночка. Потому и лишаюсь своему хозяйству непосильному налогу».

Проверку произвел член президиума РИКа И. Сипченко. Оказалось, хозяйство не падает, а укрепляется, в 1927 году посев составил 10 десятин, а в 1928 г. уже 14,5 десятин, дойных коров 20 голов. Шипов закабалял бедноту, скупая за бесценок имущество и заставляя отрабатывать взятые у него взаймы хлеб и деньги, имел батраков. Организовал ложное машинное товарищество, укрывал объекты обложения и пр. Это заявление – типичный выпад кулака против Советской власти.

Но больше всего кулак настраивал середняков и даже бедноту на сопротивление государственным мероприятиям. 7 февраля того же года в с. Мариинское проводилось собрание по вопросу самообложения. Ярыми противниками стали подкулачники Чередников и Булгаков. Причем Чередников прямо на собрании заявил: «Этот строй надо перевернуть, Советская власть хуже колчаковской», а Булгаков добавил: «Нужно брать вилы и идти против Советской власти».

Обостряли политическую обстановку и смыкались с кулаками в борьбе против Советской власти еще оставшиеся представители разбитых мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков и ярые колчаковцы, притаившиеся и даже пролезшие в советские органы и учреждения. В 1928 году был разоблачен работавший на должности ответсекретаря Спасского райисполкома ярый колчаковец – каратель Перезва. Чтобы скрыть следы, он симулировал самоубийство. Этот факт нашел отражение в повести «Самоубийство Никодимова» новосибирского писателя Г.А. Лосьева, работавшего народным следователем в с. Спасское в 1928-29 гг.

В очень сложной обстановке работали парторганизации, и сложным было положение самих коммунистов-крестьян. Расслоение деревни накладывало особый отпечаток, как на состав ячеек, так и на психологию и поведение коммунистов. В туруновской партячейке член партии и он же секретарь ячейки Степанов имел в хозяйстве 4 рабочих лошади, 8 дойных коров, не считая молодняка, мелких скот, молотилку. За молотьбу брал с крестьян 1 рубль, другие за это брали 80 копеек.

- Коммунист, а эксплуатирует, - говорили крестьяне.

На 13 партконференции Спасского района (май 1929 год) в отчетном докладе райкома было прямо сказано: Туруновская ячейка разложилась».

Там коммунисты требовали восстановления в правах кулаков. Секретаря ячейки Степанова и еще Черноусова из партии исключили. На следующий же день они на общем собрании села решительно выступили в защиту кулаков. Кстати, когда Степанова в 1925 году принимали в члены ВКП (б), он был бедняком.

Или вот такой факт из корреспонденции в окружной газете «Барабинская деревня» (от 29 января 1929 года): «Член ВКП (б) спасской ячейки, председатель маслоартели заключал договор с батраком-комсомольцем. В договоре ясно было сказано, что работа должна производиться в одном хозяйстве, но наниматель заставлял батрака работать на два хозяйства – свои и отца. Когда батрак потребовал увеличения зарплаты, «хозяин» обругал его. Договор был расторгнут без расчета. Дело пошло в суд». Кстати, оба участника и ныне здравствуют, но, к сожалению, живут далеко друг от друга. Интересно, как бы они вспомнили тогдашнюю «ситуацию», если бы встретились?

К 1927 году мелкое раздробленное хозяйство в основном исчерпало свои возможности в дальнейшем повышении производительности труда. Оно не обеспечивало потребности рабочего класса и городского населения в продуктах питания, а промышленности серьем. «Отставание сельского хозяйства становилось тормозом развития всего социалистического строительства и укрепления обороны страны» (история КПСС, 2 издание, 1962 г., стр. 415).

Вот эти причины и еще ряд других составляли экономическую потребность в преобразовании сельского хозяйства на новый социалистический лад, коллективный труд в земледелии, на который указывал еще К. Маркс.

(Продолжение следует)

 

Информация из газеты «Ленинец» № 3 от 10 февраля 1968 г., стр. 2-4