Рубрика «Листая страницы истории». Выпуск № 12

П.М. Пономаренко «Отчий край. Русские в Барабе»

 (Нач. в № 58, 61, 67, 73, 85, 100, 103,109, 112, 120, 124)

Население Барабы значительно выросло во второй половине восемнадцатого века, когда по Барабинскому тракту губернатор Чичерин расселил 2019 душ мужского пола. Более конкретные сведения о населении на территории нашего района в это время дает академик Фальк. Он пишет, что селение Тонтуры состоит из трех небольших отдельных деревень по обеим сторонам реки Ома и имеет 52 двора (теперешние населенные пункты колхоза «Россия») «Тартасская слобода, - продолжает Фальк, - бывшая сперва Тартасским форпостом, стоит на левом берегу Ома у устья Тартаса. До учреждения линии составила она острог против наездов киргизов и зюнгорцев». После передвижения пограничной линии на юг Тартасская слобода (Ст. Тартасс) теряет военно-оборонительное значение и становится обычным селом, в котором живут крестьяне и казаки. В 17771 году в слободе и приписанных к ней семи деревнях Новый Тартасс, Ключевая, Орлово, Усть-Изесс, Красноярка, Игнатьевка и Голопупово по церковным книгам было 436 дворов и 2153 человека жителей. В Туруновке в это время жило 130 человек ссыльных и было 70 домов.

Заселение Барабы в XVIII века велось без всякого плана, случайными группами людей. Так, в начале царствования Екатерины II в Барабу была направлена группа раскольников (староверов), вывезенных из Польши. В это же время ведется насильственное переселение евреев. Переселенные евреи зачислялись в государственные крестьяне и наделялись землей. Многие из еврейских семей прижились на территории Барабинской земли, утратили западно-местечковые нравы и создали устойчивые земледельческие хозяйства.

Значительная масса жителей Брабы пополнялась за счёт ссыльных. Множество преступлений больших и малых к этому времени наказывалось ссылкой в Сибирь и, в частности, в Барабу. Ссылкой стали наказывать выступления против веры и государства, против порядка управления, государственных и земских повинностей. Нарушение законов о сословиях, о семейных нравах, об имуществе – все это приводило людей в Сибирь. Ссылаемые, как правило, следовали в Сибирь пешком, партиями в несколько десятков человек. Например, в одной партии ссыльных женщин из 43 человек трое были сосланы за поджигательство помещичьих имений, 16 за мужеубийство, 7 за убийство детей, 5 за воровство и 4 за укрывательство воров.

Судебная ссылка в Барабу и Сибирь продолжалась вплоть до свержения царского самодержавия. Таким образом, ссылка в Сибирь была и наказанием преступников, и средством заселения этого безлюдного и полудикого края.

Царское правительство принимало меры и для добровольного заселения Барабы. Так, земли Барабинской степи были включены Екатериной II в реестр свободных и удобных земель, приложенный к манифесту 1763 года, который приглашал в Россию иностранных колонистов. Но из этой затеи ничего не вышло. Желающих ехать в холодную Сибирь в европейских странах не нашлось. Поощрялось также и добровольное переселение в Барабы жителей самой Сибири. Таким путем образовалась деревня Игнатьевка (Посадская), основанная в 1770 году посадскими людьми из города Тары, и 1- Сибирцево, основанное крестьянином Логинова погоста Тарского ведомства Алексеем Сибирцевым. Однако и таких добровольцев среди сибиряков встречалось мало.

Начавшееся в шестидесятых годах XVIII столетия движения в Барабы судебных и внесудебных ссыльных, а также помещичьих крестьян до конца века дважды прерывалось. В первый раз из-за крестьянской войны под руководством Е.И. Пугачева и второй раз в конце века из-за Русско-Турецкой войны.

В 1791 году по пути в сибирскую ссылку через Барабу проезжал А.Н. Радищев. Его поразило крайне редкое заселение Барабы. По этому поводу в письме графу Воронцову он писал: «Берега Иртыша довольно населены, так же, как и берега других сибирских рек. Населены надо понимать по-сибирски: кроме берегов реки, населенных добровольными посельщиками, и большой дороги, пересекающей страну и принудительно заселенной, - все пусто».

Принудительное заселение Барабы -  одно из самых мрачных страниц ее истории. Об этом красноречиво свидетельствуют впечатления исследователей и ученых-путешественников, очевидцев этих трагических событий. В одном из документов встречается такое высказывание: «Бараба стала заселяться при генерал-губернаторе Чичерине с 1761 года, работы велись до 1765 года. Кстати, в это время, по случаю отмены смертной казни, в Сибирь нахлынуло довольно значительное число ссыльных.

Барабинская степь и теперь представляет необозримую пустыню, покрытую местами мелким лесом с бесконечными болотами, дорога так размачивается дождями, что проезд по ней делается невозможным.

Среди болот на сотни верст тянутся громадные искусственные насыпи, запруженные лесом, щебнем, измученным хворостом и до того изрезанные ухабами и нырками, что езда по ним составляет адскую пытку. Это – так называемые сибирские гати.

Миллионы насекомых, мошек, комаров и оводов роятся в этих сырых местах. Сырой и прескверный воздух носится по равнинам и заравительные миазмы распространяются из стоящих, заплесневелых вод. Бедные деревнюшки копошатся здесь среди грязи, и осушение земель для запашки требует страшных трудов, не вознаграждающих усилий, на них потраченных. К тому же население здесь терпит нужду в хорошей воде и строевом лесе. Страшный бич – сибирская язва – ежегодно уничтожается скот и даже люди становятся иногда ее жертвами. Можно себе вообразить, чем была эта пустыня до ее заселения. Физические препятствия были здесь еще неодолимее, воздух еще заразительнее, а сибирская язва гораздо беспощаднее для людей… И в эту-то местность собраны были тысячи народа как ссыльных, так и сибирских крестьян для проведения дороги, и основания здесь оседлости.

Работы было много, и она была чрезмерно тяжела, при том эти работы проводились при ничтожных пособиях от правительства, при самой строгой дисциплине и расправе жестокими наказаниями… Чичерин до сих пор живет в памяти народной. Он взял на себя обязанности Тобольского полицмейстера. В летнее время, в рабочие дни он наезжал в деревни, наблюдал за крестьянскими работами, придирался к каждой мелочи и драл нещадно мужиков. Эту палочную систему Чичерин приложил с особенной ревностью к тем колонистам, которыми он заселил Барабинскую степь. Тысячи поселенцев легли здесь костьми под изнурительными работами, под тяжкими наказаниями, в лихорадке, тифе, цинге и под пятном сибирской язвы, но новые толпы, осужденные на смерть, замещали их. Мрачные предания остались межу старожилами Западной Сибири об этом пресловутом заселении, и только пожар Тобольского архива стер все подробности этих страшных пожертвований».

(Продолжение следует)

Информация из газеты «Ленинец» № 130 от 30 октября 1966 г., стр. 2.